к более простому, чем он сам, предмету, а любовь – единственное в мире, что ни к чему, кроме как к самому себе, вообще не сводится, и в силу этого нам и не удается дать определение этому слову. Что такое, например, зависть? Один скажет: «зависть – это чувство, при котором…», другой: «зависть – это состояние, когда…», а третий сведет ее к следующему: «зависть – это страсть, которая…». Как видно, во всех трех случаях зависть была сведена к трем более простым, чем она сама, явлениям, в противном же случае не удалось бы дать ей никакое определение. Но подобная операция с любовью проведена быть не может, поскольку проще любви ничего на свете нет, чтобы ее можно было к чему-то свести. Мы не сможем ее свести и ни к чувству, и ни к состоянию, и ни к страсти, и ни к силе, и ни к чему-либо другому. Мы даже не сможем ее свести к такой простейшей в мире вещи как явление. Поэтому самое лучшее решение в такой ситуации – это сказать, что любовь – это любовь или что она подобна Богу. Правда, это значит никак ее вообще не определить. Все это объясняется как раз тем, что человек начинается с любви, а проще и первичнее самого начала, как известно, ничего не бывает.
И, в-третьих, чтобы вообще любить, знать любовь или существовать для нее, человек уже является тем, кем ему для этого нужно быть. Так, чтобы лечить, человеку нужно стать врачом; чтобы преподавать в учебном заведении, человеку нужно получить образование учителя; чтобы хорошо петь, человек должен обучиться пению; чтобы играть в футбол, человек должен подружиться с мячом; но, чтобы кого-то любить, человек уже представляет собою того, кому ведома любовь и все ее проявления. И какой бы профессии, какого бы мастерства или какого бы искусства человек ни был, если тот нас любит, то в нем любит нас не кто иной, как именно сам человек, а не врач, не учитель, не певец и не футболист. И при этом, нужно также заметить, сама профессия, дело, увлечение или занятие чем-либо может быть предметом самой любви и действительно для нее этим является. Так, врач любит своих пациентов, потому что ему нравится их лечить, и он выбрал свою профессию потому, что он любит саму медицину, тогда как для любви, чтобы любить, напротив, он уже был рожден, и поэтому быть человеком не было его личным выбором, а результатом его происхождения.
На этот вопрос можно посмотреть и с другой стороны.
Как известно, в нашем мире имеется половое деление, благодаря которому среди нас есть как мужчины, так и женщины. Оба пола друг от друга во многом сильно отличаются, превосходя друг друга в чем-либо, что не требует даже никаких комментариев – это и так всем хорошо известно. Однако к любви как к тому, с чего начинается человек, это не имеет ровно никакого отношения, потому что любовь у обоих полов одна и та же: мужская любовь тождественна женской, а женская – мужской, и они друг от друга ничем не отличаются, подобно тому, как не отличаются друг от друга и тождественны друг другу Лица Пресвятой Троицы, Которые являются Тем же Самым Богом. Поэтому нет никакой разницы, кем родился человек, мужчиной ли, женщиной ли, чтобы отвечать своему назначению. Принадлежать, таким образом, к мужскому миру или женскому – это тоже не есть дело личного выбора человека, а дар природы и воли Божьей. И получается, что человек есть существо половое: если мы видим перед собою какого-нибудь человека, значит, мы в то же время видим перед собою либо какого-нибудь мужчину, либо какую-нибудь женщину. Человек, таким образом, начинается не только с одной любви, но и с принадлежности к тому или другому полу. Вопрос только в том, зачем в нашем мире нужно и задумано Богом это деление. Но по этому вопросу совершенно ясно, что половое деление в нашем мире создает как раз любовь, которая бывает мужской и женской. А если любовь создает это деление и при этом человек начинает свое бытие как мужчина или женщина, значит, любовь также служит началом его бытия или существования.
Итак, о том, что человек начинается с любви и создан для нее, можно судить не только по причине подобия человека Богу, Который есть Любовь, но еще и по следующим трем очевидным причинам: 1) любовь не может иметь предметом саму себя, 2) любовь ни к чему не сводится, кроме как к самой себе или к Богу, Которому она подобна, и 3) для того, чтобы любить, человек уже является тем, кем ему нужно для этого быть, – человеком.
Любовь – назначение человека. Когда человек кого-то любит, он отвечает своему назначению и соответствует смыслу своего бытия. А пока он никакого не любит, его жизнь не может быть земным раем. Все, что от нас требуется, – это быть людьми, а чтобы быть людьми, нам надо любить. Вот за что каждого из нас называют человеком.
***
Итак, когда нас спрашивают: «кем мне стать?», отвечаем: «Стань тем, кем ты уже являешься, – человеком».
О том, что все познается в сравнении: человек и дьявол
Все познается в сравнении – так гласит мудрость всех времен и народов. И чем удачнее сравнение, аналогия, пример, образ, подобие, параллель и тому подобное, тем лучше познается человеком тот или иной предмет или явление. Даже то, что относится к числу непостижимых для нашего ума вещей, становится более понятным и ясным при удачном сравнении для нашего разумения и понимания. Трудно, например, объяснить человеку, каким образом Сын Божий может быть равен и собезначален Своему Отцу, если Он от Него происходит путем Своего рождения, потому что следствие не может быть равно причине, и причина всегда первична по отношению к следствию. Но в святоотеческой литературе (например, в сочинении преподобного Иоанна Дамаскина «Против манихеев», в 4-м вопросе «Три ипостаси, единое начало») для объяснения собезначальности всех Лиц Пресвятой Троицы иногда используется очень удачный образ: от пламени, как известно, рождается свет и исходит тепло, но при этом самого пламени без света и тепла не бывает. Так и первого Лица Пресвятой Троицы, Которое мы называем Отцом, никогда не было без остальных двух – без Сына и Духа Святого. Если же когда-то не было Сына, следовательно, Отец когда-то не был Отцом, а подобным образом думать о Боге нечестиво. Так,
